Эта странная история случилась со мной год назад, когда я работал корреспондентом в журнале "Фобии и психические извращения 21 века". Однажды меня послали брать интервью у Максима Круглова - крупного бизнесмена, миллионера и мецената, довольно известного в определенных кругах своими странноватыми взглядами на мир. - У него редкая фобия – он боится всего квадратного и окружает себя исключительно круглым, – объяснил мне мой руководитель, главный редактор журнала Максим Михайлович Метелин. Сотрудники прозвали его Мавроди за три буквы «М» в инициалах. За время работы в «Фобиях» я насмотрелся на многих придурков, но о таком слышал впервые. - А почему об этом стало известно только сейчас, Максим Михайлович? - Да знали-то давно, только Круглов не пускал никого из прессы в дом и не давал никому интервью. Журналисты довольствовались слухами. А сейчас он навалял книгу, думает, что научную. Его пресс-секретарь сам вышел с нами на связь. Это большая удача для нашего издания, Вадик. Не подведи. Шеф никогда раньше не называл меня «Вадик». В редакции все обращались ко мне исключительно по фамилии – Мерин. Фамилия с детства была моим личным проклятием – без толку объяснять, что образована она от слова «мера» и ничего лошадиного в ней нет. Перед отъездом на задание я пошел покурить со своим коллегой Пашей. Вся редакция уже была в курсе что я еду брать интервью у квадратофобика Круглова. - Говорят, у этого чудика дюже забавная хата. Там вообще все круглое, прикинь. Вот шизоид... Паша рассмеялся и выразительно постучал пальцем по виску. Я докурил сигарету, дождался фотографа и поехал на задание. ...Жилище Круглова было и впрямь впечатляющим. Оно было похоже на огромный аквариум. Круглым было все – столы, телевизоры, лампы, кресла, ковры. Ноутбук был похож на многократно увеличенную в размерах женскую пудреницу, только вместо зеркальца и косметического наполнения были экран и клавиатура. Кнопки, разумеется, также были круглыми. Круглов лежал на круглой кровати и вещал: - Понимаешь, Вадик, Земля – она круглая. Голова человека – круглая. Солнце, Луна, атомы – все круглое. Бог сотворил круглым все. Круг – это символ вечной жизни. А квадрат как противоложность круга – это бесовщина и смерть! В таком духе он вещал примерно час. По окончании интервью Круглов подарил мне книгу «Во всем виноват квадрат». Книга разумеется, также была круглой. Текст интервью и особенно фотографии кругловского жилища очень понравились главному редактору и вышли в следующем номере журнала. А спустя две недели мне поступило предложение от известного международного информационного агентства поработать корреспондентом в Восточной Европе. Таких раздолбаев, как я, обычно на такие должности не берут, но в моем случае сработали связи. И я, радостный, тут же уволился из опостылевших за пять лет «Фобий» и уехал за кордон. Прошел почти год после интервью с Кругловым. Однажды, гуляя по весенней Варшаве я неожиданно встретил своего бывшего коллегу по «Фобиям», того самого Пашу. Мы долго хлопали друг друга по плечам и вспоминали общих знакомых. Поскольку и у меня, и у него было немного свободного времени встречу решили отметить в ближайшем баре. Говорил в основном Паша. Обсуждали политику, футбол-хоккей, известных людей из журналистской тусовки... И тут неожиданно всплыла давно забытая мною тема. - Кстати, Мерин, ты в курсе, что недавно погиб тот сумасшедший миллионер Круглов? Представляешь, ему на голову упала с двадцатого этажа здоровенная спутниковая тарелка. - Да ты что? - от удивления и даже некоторого злорадства я поперхнулся пивом. - А он-то так квадратов боялся, болезный. С другой стороны, это в некоторой степени логично. Круглую жизнь оборвала не менее круглая смерть...
Практикант
...Мальчик Витя болен детским церебральным параличом. Бабушка пожаловалась, что местная соцзащита не желает оплатить ребенку 9 лет инвалидную коляску… Я еду снимать сюжет об этом случае… Я – корреспондент – стажер на одном из телеканалов провинциального города N. Мне 19 лет, я учусь на факультете журналистики и прохожу на канале практику. Это моя вторая попытка снять полноценный телевизионный сюжет. В первый раз мы с оператором Димой Решетовым поехали снимать материал о 80-летней бабке, которая по состоянию здоровья не могла придти в паспортный стол, чтобы сфотографироваться и поменять советский «серпасто-молоткастый» документ на новый российский. Фотографа на дом товарищи из паспортного стола присылать отказывались, свои деньги бабка тратить не желала. Обе стороны негодовали и бурно выражали эмоции. То, что надо для программы «Социальная оборона». Наш редактор, похожий на обожравшегося кота тридцатилетний Сергей Лавров, сказал мне, что такой простой сюжет как раз для практиканта. На самом деле у него в тот день не было выбора – трое из пяти корреспондентов программы уехали на более интересные задания, а двое просто не вышли на работу из-за сильного подпития. В легком подпитии выходить на работу сотрудникам редакции не возбранялось. Мы с Димой долго звонили в дверь старой обшарпанной квартиры... Наконец дверь нам все же открыли. Я почти сразу пожалел об этом. Запах из жилища был таков, как будто там разлагалось по меньшей мере десяток трупов. Посередине прихожей стояло существо непонятного пола, но, по-видимому, та самая бабка. Ее видок заставил бы многих голливудских маньяков застрелиться от зависти. Спутанные белые волосы торчали во все стороны, сморщенное лицо перекосила злобная гримаса, ногти на руках по полметра… Этакий женский вариант Фредди Крюгера. Существо попялилось на нас секунд десять, а потом изрекло: - А-а-а, сволочи, всю страну разворовали, теперь меня извести хотите? Ууууу, блядские черти… Бабка была невменяема. Дима молча дернул меня за рукав, и мы уехали обратно в редакцию не солоно хлебавшие. Я сильно расстроился тогда. Редактор был недоволен, что мы прокатались впустую и не привезли никакого материала. А на следующий день как раз и всплыла эта история о маленьком инвалиде. Я упросил Лаврова дать мне еще один шанс. Он долго сопел и кабенился, но согласился. Сюжет вышел что надо – очень слезливый. Мальчик был худеньким, симпатичным и выглядел крайне изможденным. Родители-алкаши были синюшны и беззубы. Бабушка - доброй и измученной… Редакционный телефон не то, чтобы «раскалился от непрерывных звонков», однако звонили по поводу помощи моему герою довольно часто. Приносили деньги и прямо в редакцию, и присылали по почте посылки. Игрушки, тетради, одежда, сладости. Представитель какого-то из салонов техники привез компьютер. На первые собранные деньги мы подарили Вите хорошую инвалидную коляску, а потом просто покупали еду и всякие мелочи. Я сделал в общей сложности пять «подарочных» сюжетов про девятилетнего инвалида не считая самого первого. Мальчик от такого наплыва бабла и подарков начал копаться, выбирать и капризничать. Снимать его дальше стало невозможно. Притворялся он неумело, выходило очень натужно и неестественно. И вообще, как только пацан понял, что может активно эксплуатировать свой недуг, он неуловимо изменился. Появился у него какой-то хищнический блеск в глазах. Во мне же что-то словно надломилось... Я отдавал ему деньги и подарки со смешанным чувством омерзения и обиды и на себя, и на него. На следующий день после пятого, последнего сюжета, я пришел к Лаврову и попросил подписать отчет о практике. Выйдя из здания телецентра я глубоко вздохнул, купил полторашку пива и пошел гулять в центр города… А через полгода мальчик Витя погиб. Выбросился с восьмого этажа. Он доехал до края балкона на той самой купленной нами инвалидной коляске, перегнулся и полетел вниз. Я понял, почему он это сделал. Как только прекратились телевизионные сюжеты, почти все о нём забыли. А пацан успел привыкнуть к вниманию и хорошей жизни. О его смерти я узнал из криминальной хроники по местному ТВ. Сюжетец был «сырой», очень куцый и оттого малопонятный. Видимо его делал такой же неопытный практикант, как и я.
Мобильник
Макс шел по набережной вместе с дождем. Дождь явно пребывал в хорошем, ровном расположении духа – он не хлестал истерично и не капал еле-еле, а моросил ровно и как бы никуда не торопясь. Макс же, наоборот, торопился - опаздывал на важную встречу. Улица была практически пуста – люди спрятались по машинам, магазинам и кафе. За Максом увязалась девочка-бродяжка лет десяти-двенадцати. Она бежала за ним и канючила: - Дяденька, дай на хлебушек, дай, дяденька... Макс брезгливо отнекивался. - Отстань, нет у меня мелочи! Отцепись, не дам я ничего! - Ну дай, дядь, кушать хочется... - Глухая, блин? Достала, отвали! В этот момент у Макса зазвонил сотовый телефон. В правой руке он держал зонт и поэтому попытался выудить телефон из кармана левой. Получилось это крайне неловко, мобильник выскользнул и, стукнувшись об асфальт, улетел вниз по склону к реке. Сердце у Макса неприятно екнуло. По счастью, телефон не упал в воду, а застрял в небольшой канавке, где скапливался прибрежный мусор. Макс был в отчаянии – лезть по склону за телефоном означало перемазаться по уши. Он оглянулся по сторонам и его взгляд упал на бродяжку, которая, отстав от него метров на двадцать, стояла и пыталась раскурить подобранную почти целую сигарету. Она тоже увидела, где телефон. - Эй, послушай! Достань мне телефон, а я тебя деньгами отблагодарю! Девочка задумчиво сморщила равномерно испачканный чем-то носик. - А сколько дашь? - Ну.. Пару сотен... Нет, нет, ладно, тысяч! Две тысячи, идет? - Ладно, дяденька. Бродяжка легко и быстро спустилась по склону. В отличие от Макса, ей не надо было жалеть одежду. Но, когда в ее руках оказался симпатичный небольшой аппарат, девочка засомневалась. «А пошел он со своими копейками. Такая мобила не меньше десятки стоит», - подумала она. - Жадность фраера сгубила, дяденька! – бродяжка улыбнулась почти беззубым ртом и резво побежала по набережной, унося максов навороченный мобильник. Вслед ей несся четырехэтажный мат, но это досадное обстоятельство, разумеется, не могло омрачить ее радости. Наташа – так ее звали, уже на бегу прикидывала, куда она сможет потратить столько бабла. «Накуплю жратвы, шмоток, косметики…» Макс пришел на встречу расстроенным и несобранным. Телефона было жалко – купил его совсем недавно и даже насладиться толком не успел… Следующим утром Макса разбудил ранний звонок. Он с трудом разлепил веки и потянулся за трубкой. - Кто там? - Леснов Максим Валерьевич? - Да... - Старший лейтенант Тесаков. Сегодня был обнаружен труп девочки примерно 12 лет. Рядом с трупом обнаружен Ваш мобильный телефон. Вам придется сегодня приехать к нам в отделение по адресу Петровского, 9 и дать показания... Макс нашел на прикроватном столике ручку и записал адрес в блокнот. - А телефон, лейтенант? Вы вернете мне телефон? Но в трубке уже шли частые гудки.
___________________________________________ Алёна Чурбанова, Нижний Новгород
Меню сайта