* Как странны на этом свете ты да я, да мы с тобой. Неужели кроме смерти есть и шарик голубой, есть и музыка, и муза... Муза, дурочка твоя… Примеряешь маску мужа – получается семья. Я сварю тебе картошки и полью у нас цветы, потому что свет в окошке – это ты, конечно ты. Отрицанье отрицанья – ты да я, да мы с тобой. Глядя в матрицы мерцанье, вспомню шарик голубой…
* Золотце, ну конечно лучше молчать, не писать эсэмэсок, не лазить в ЖЖ и чат, ни одной собаке не дать опознать следы, комплексуя в рифму, не кликать себе беды. Дай мне руку скорее и выруби Интернет – лучше жить на свете, как будто бы их и нет – дорогих, любимых, на той стороне луны: пусть не будет войны, не будет вины, не будем видны…
* Неизбежно чудится – путь побед пролегал всегда колеей греха, и электрик скажет – да будет свет, да сойдет словесная шелуха.
Обнажится ребрами суть вещей, и змеиной шкуркой сползет язык, только тот и выживет, кто ничей, и к телячьим нежностям не привык.
Знать тому, кто жалок, и нищ, и мал не словес потребно, а кров и стол. Не того, чтоб кто-нибудь понимал, не того, чтоб кто-то пустыней вел.
И неважно, кто тут калиф на час – с ним, наш добрый Господи, поиграй. Нам же память нашу оставь при нас – собирать из пазлов пропавший рай.
* Не смей меня ловить в лукавой перекличке – нескладный алфавит, как ящерицын хвост достанется тебе – я выйду сквозь кавычки – возьму прямую речь, ее рисунок прост. Когда-то и меня кружило в карнавале, и тайны вожделев, вослед тебе влекло, но нынче близорук мой взгляд, и трали-вали мне скучно заводить сквозь умное стекло. Мильоны мелочей сплетут густую чащу, покуда в пользу «быть» решается вопрос… Не смей меня любить – я стану настоящей – и не смогу других воспринимать всерьез.
Меню сайта