Анатолий Ухандеев
После Петербурга
Если я вспоминаю об этом городе, то плохое.
Он не сам по себе, но отражениями лишает покоя.
Он позволяет сделать чужим за неделю родное имя.
Мнёт в булыжных ладонях сердце... Оно ж не вымя!
...
Твой Эрмитаж не похож на байдарку Ноя.
Эти бесхозные зеркала трудно назвать рекою.
Вместо молока славословий - капризная мина:
ни одного поцелуя средь зданий старинных.
*
"дом "Хандра" на набережной Чуйкова"
звучит не то что бы круто, но, пожалуй, клёво...
выхожу на набережную, и не то, чтобы нету клёва,
но никто не нужен и удочка не готова
к ловле мальчишек, девчёнок, улыбок и междометий...
разве может быть кроме нас двоих кто-то третий?
*
У моей победы маленькие крылья,
длинноногой девы блядские глаза.
Недозрелый город теребит мне вымя,
требует сгущёнки, жалобит глаза.
Жалую беднягу, сопли на ладошке,
пыль фонтанной влаги на его щеках…
У моей победы гордости немного,
но какое небо. Что за облака!
*
Спасающим друг друга от смерти
Этим вечным символическим «вместе»
Не завидую, потому что однажды
«Вместе» тоже теряет важность,
Теряет влажность, блеск, теплоту дыханья,
«Вместе» становится меньше с уменьшением расстоянья
Между носами любящих, губами и языками,
Между тем, что не назову своими именами.
Не завидую им, потому что спасенье,
К ним пришедшее в исступлённом всхлипе,
В одно прекрасное, опустошённое снегом воскресенье,
С ними оставшееся, растущее от головастика к рыбе,
Затем к чему-то птичьему, а потом к свету
И шлепку, и маминым слезам и смеху,
И одному бесконечному, тёплому, верному лету,
Спасение их догадается: нет спасения сверху,
Поймёт, начитавшись Камю и Сартра,
Насмотревшись хороших фильмов с друзьями,
С сиблингами наигравшись в полночные карты,
Что от смерти лишь вместе прогулки по берегу Камы,
Только губы и носы, и сплетённые руки,
Что оно в одном исступлённом ликующем звуке,
Что родители его давно не любят друг друга,
Что он тоже вынужден шествовать по освещённому кругу,
Что потерянных иллюзий вдруг становится совершенно не жалко,
Что жизнь продолжается и хорошо, что ни шатко, ни валко,
И тогда он безжалостно захочет сделать любимой подарок:
Голубую бесценную розу – счастливую старость.
*
Мой человек просыпается в сумерках дня,
Когда вещи ещё не названы и не научились владеть;
Человек насыпает себе овсу в хлопьях,
Ищет свежие носки (почему-то в ванной).
Он выходит на крыльцо и в сером дне тонет,
Идёт по печальной, изрезанной тенями воде,
Не задаваясь вопросами «кто мы, где мы»,
Оставляет за собой след, который был бы пеной,
Если б человек мой был пароход,
А вода океаном, а не снегом!
Человек надеется, луна стареет, Бог ждёт.
Небо.
публикации автора:
Оленьи тропы.
У моста нет реки.
Ловля.
Восьмистишия.
После.
Нике Турбиной.
Жизненный план.
Авторская страничка Анатолия Ухандеева.
ЖЖ Анатолия Ухандеева.
вернуться к авторам ... вернуться к новостям
Сайт управляется системой uCoz
